Эстетика

Спор двух клинков... Пещера... В полумраке
Мелькают лезвия в стремительной атаке.
Бойцов чуть видно. Блик ловя на сталь,
Один вдруг очертил горизонталь,

Нашел прореху в слабой обороне -
И, зажимая рану, враг упал.
И словно знак судьбы в звучащем звоне -
Рукой ослабшей меч не удержал.

Мгновенье, стой! Ужели только мне
Дано заметить, как это прекрасно?!
Во тьме, среди причудливых теней
Фигуры в черном, сталь, и кровью красной -
За гранью сущего, мираж, восторг, гротеск! -
По лезвию приглушен серый блеск.

Мой выбор

Мой друг, ты от меня отрекся.
При встрече вновь отвел глаза,
Отпрянул, словно бы обжегся.
Что, не святые образа,

А беса праведник увидел?
Твердишь, что я - уже не я...
Мой выбор так тебя обидел?
Так значит, ты не знал меня...

Ветер

Ветер ночью проверяет,
Плотно ли закрыты ставни,
В двери бьется и стенает,
Зимний демон, враг наш давний.

Вечер быстро наступает,
Друг, не отходи от дома.
Демон зимний забирает
Тех, презрел кто ветра злобу.

Снег кружится, снег мерцает,
И фонарь пугает тени.
Быстрый шаг... Опасность чуешь,
Сердце в страхе замирает.

Резким ледяным порывом
Распугал снежинок Ветер...
Заметались... И с надрывом
Он завыл... В неверном свете

Вихри белые вздымая,
Чуя жертву, он несется,
Меч из льда в руке сжимая!
Горе, если в дом ворвется...

***
Дверь захлопнешь за спиною –
Пусть удары... шепот злой... -
Не сегодня... Мы с молитвой
И за каменной стеной.

Герой

Герой во имя славы предал друга -
Тот умер, ну а доблестный герой,
Обласканный за храбрость и заслуги,
Со смехом тост сказал за упокой.

Вдруг ветром по листве прошелестело -
И будто глас погибшего звучал,
И распростертым силуэтом тела
Казались облака. И закричал

Герой, стремясь уйти от наважденья,
Бежал, но слышал шепот за спиной.
Молитвами не лечатся виденья
Не лечатся и речью колдовской...

О, где найти прощенье для изгоя?
Искал в пустынях и в лесной глуши,
Но только не дала она покоя -
Единственная истина души.

Память

Вчерашних дней пожухлая листва
Воспоминаний по ветру кружится;
Я прошлого печальная вдова,
Что памятью любимого божится.

Дней новых недозволенный порыв
Под сенью дней вчерашних я посмею,
Небрежною рукою приоткрыв
Врата... Невеста ангелу и змею.

Кто сможет обвинить меня потом?
О каждом прошлом дне жалеть не стану.
Есть память, и клянусь перед крестом,
Что памятью из мертвых я восстану.

*******

ОБРЕТЕНИЕ ИМПЕРИУМА

Блуждания в подземельях, переполненных орками зомби и скелетами этих самых орков были долгими. Но обещали стать просто бесконечными. Мой поиск грозил затянуться на долго. На сколько? Вопрос интересный, но ответа на него я не знал.
***
Что погнало меня простого мечника в эту экспедицию? Что стало причиной авантюры, грозившей затянуться на годы? Не знаю. Может амбиции, а может простое честолюбие. А быть может мне надоело слоняться по площадям Пронтеры, просиживать штаны в шумных кабаках Излюда да время от времени выбираться в недолгую вылазку за трофеями, если вдруг кошель показывал дно. Были еще скучные патрули и нудные как осенний дождь тренировки. Тоска зеленая. Выть охота.
Однажды, в Гефене, я услыхал от одного старожила, что есть некий минерал, империум, владельцу которого дано изменять судьбу мира. Я спросил, где искать это сокровище? Старик, сморщив похожую на печеное яблоко физиономию прошамкал: «Еще один дурак хочет спасти мир. Тогда ступай в орочье подземелье, там может, повезет, если ноги не протянешь». Сказал, и исчез в сполохах голубого пламени.
Сборы не были особо долгими, а прощаться со мной ни кто не пришел - последнюю подружку я отшил еще на прошлой неделе. Насвистывая какую то дурацкую мелодию, на рассвете четверга месяца октября двадцатого числа я вышел из западных ворот Пронтеры и отправился в Гефен. Какого черта я поперся пешком? Просто на сборы я потратил последние деньги, которые у меня были, а варп в Гефен у Кафры стоил больше полутора тысяч. И потом, что такое пять дней пути по местности, практически не населенной монстрами, опасными для бывалого война? И будет время обдумать все в пути.
Пять дней пролетели, как сказочный сон. Особо не напрягаясь, делая привалы, когда вздумается, отдыхая, сколько влезет в пути. К вечеру пятого дня я подошел к местности, именуемой Орочья деревня, которая была отнюдь не безопасна даже для крестоносцев, не только для мечников. Осмотрел снаряжение, подтянул застежки на доспехах, проверил, легко ли из ножен выходит меч. Удовлетворившись результатами осмотра, я закинул за спину мешок с припасами. Попрыгал на месте – вроде ни чего не гремит и котомка по спине не молотит. Удовлетворенно хмыкнул, поправил шляпу и с мыслями будь – что – будет, вступил на территорию орков. До шумного лагеря, разбитого такими же, как я охотниками за несбыточным у самого входа в пещеру орков, я добрался без приключений. Не считать же за таковые пары орков, изрубленных мной в капусту прежде, чем они успели понять, что происходит. А вот от орочей дамы пришлось улепетывать, используя сухие крылья мух. Ослепленная выплеском гормонов леди перла на меня, как бульдозер в течке. Можно было ее нарезать мелкими ломтями, да только не очень то хотелось портить себе впечатление от прогулки.
А у пещеры собралась преизрядная толпа искателей приключений всех возрастов, гильдий и профессий. Маги, аколиты, асасины, присты… Я увидел даже одного барда и пару танцовщиц. А еще тут было пруд пруди торговцев. Цены у них были повыше чем в Пронте, но тоже приемлемые. А вот количество конкурентов просто ввергло меня в уныние. Где уж тут отыскать заветный империум, когда вокруг тебя такая толпа прохвостов, пришедших сюда если не за империумом, то, как минимум в поисках не менее редких артефактов. Отойдя в строку, я развел костер, снял с плеч изрядно надоевшую суму с припасами и окунулся в блаженный отдых, прерываемый изредка шумом близкого лагеря. Набив трубочку душистым табаком, из запасов моего отца, я стал размышлять над сложившейся ситуацией. Для начала я решил сходить на разведку, а после уж строить планы. Поручив приглядывать за своими припасами очаровательной служащей Кафры, и засунув в поясной карман несколько кусков мяса да пару крыльев бабочки, я направился к входу в пещеру…
***
На поверхность я выбрался снова лишь только к вечеру… с ног до головы забрызганный слизью щедро орошавшей меня из ходячих трупов орков, внутренностями нетопырей и кровью других искателей, разорванных нечистью… им повезло меньше. А в моем поясном кошеле, бережно завернутый в кусок истлевшей ткани покоился, радостно играя светом на гранях кристалл… Нет, не просто кристалл. Целое соцветие кристаллов, ласкающего взгляд золотистого цвета укрепленных в общем основании. Я несказанно удивился, когда это сокровище выпало к моим ногам из прогнившей котомки орка – зомби, одного из многих, разрубленных моим фиолетовым цуруги на части. Может, это случилось по тому, что я перерезал в тот день чуть не всех обитателей пещер? А может – потому, что я, изнеможенный вонью подземелий и отсутствием нормального дневного света отбиваясь от этого и других орков его банды последнего из них, носителя сокровища, уложил на затоптанный пол пещеры приемом, которому нас обучал старый вояка-сержант? БАШ! И я почувствовал как по моим рукам к клинку потекла сила моего существа. БАШ!! И я увидел как фиолетовое лезвие моего меча радостно заполыхало вложенной в него силой. БАШ!!! И клинок со свистом рассекая затхлый воздух опустилось на голову монстра, рассекая перекошенную рожу, шею, ключицы и грудину урода на двое. БАШшшшш… прошелестел верный цуруги, опускаясь в песок под ногам… Шшшшш, тихо!!! Не ори от радости ,сказал я себе, когда увидел золотистые отблески среди груды гнилого мяса и вороха истлевшего тряпья. Украдкой, как вор я схватил драгоценную находку и, оглядываясь по сторонам так, как будто это принадлежало не мне, спрятал ее в сумку…
Потом достал из кошеля сушеные крылья бабочки и растер их между пальцами…

***

Ветер, напоенный морской свежестью, ласково гладил меня своими крыльями. Пытался встопорщить перепачканные кровью и нечистотами волосы… Хотел растрепать одежду, заскорузлую от крови… Вдыхать его было приятно, опьяняюще приятно, после вони подземелий...

2erarad Забавно, местами даже красиво. Может еще чего навеяло?

лауреат конкурса "Изумрудный Дракон". Третье место. Вот только там много все не влезет...
выложу кусками завтра

Месть Вампиру

Он умирал, а я смотрела.
Он умолял, но я смеялась.
Рассвета полоса алела,
Все ярче солнце разгоралось…

Он опытен был и силен,
Сильнее смертного любого-
Но загнан в угол и пленен…
Теперь усилия смешного

Не хватит, чтоб освободиться -
Лишь только сбил запястья в кровь,
Но продолжал в оковах биться,
Нас проклиная вновь и вновь.

По мрамору холодной кожи
Стекал его кровавый пот…
На камне, как на смертном ложе,
Лежал, распятый у ворот.

Кричал, молил, и взгляд метался
Его, надеясь средь толпы
Найти собрата... Зря пытался –
Вампиры спят в объятьях тьмы,

Прихода мрака дожидаясь,
Не в состоянии помочь,
Задолго до зари скрываясь,
Чтоб выйти на охоту в ночь.

Восходит солнце… Крик, срываясь,
В ушах звенит, исполнен боли…
Плоть, сизым пеплом осыпаясь,
Очистится от черной воли…

Жестоки?- Нет… мы мстим ему,
За смерть воздастся, посему
Так справедливо упоенье,
Что даст его упокоенье...

Друг

Пусть я вампир, однако мне
Был предан солнечной душой
Один прекрасный человек,
И часто вместе шли на бой.

Спина к спине, среди врагов
Мы часто бились, и всегда
По провидению Богов
Вела счастливая звезда.

Но если постоянно рок
В игре смертельной искушать -
То бросишь вызов небесам,
И могут вызов твой принять…

Мы знали, что наступит бой,
В котором нам не победить,
Готовы были к смерти злой,
По грани шли, и жизни нить

Мы не боялись оборвать.
Во имя жизни - убивать,
Во имя чести - умереть,
А страх с опасностью - презреть...

Но наше кредо - не броня,
Рок скорбный на исходе дня
Нас в страшной битве подстерег.
В кровавой бойне враг полег,

Но Смерть настигла и меня,
Ее дыханье знаю я...
Мой друг склонился надо мной,
В глаза смотрел, в тиши ночной

Чуть слышно голос зазвучал -
"Подруга, кровь мою возьми!
Ведь, знаешь, я бы жизнь отдал,
Прошу, хоть кровь мою прими!"

Я замотала головой,
"Не смей, не властна над собой
Сейчас!" Но взрезал вену друг,
И руку протянул. Вокруг

Как будто пелена была,
Ему кричала я "Уйди!"
Но кровь горячая текла,
Рык дикий рвался из груди.

Туман как будто предо мной,
Обрывки фраз, видений рой...
Терзала жажда, на губах
Я чувствовала кровь. Жарой

Сменялся смертный мой озноб...
Не помня слов, забыв себя,
Пила, и счастье это чтоб
Продлить, свалила друга я

На землю, горло изодрав
Ему... До капли кровь забрав,
Лежала, словно ошалев,
Смеясь, от крови захмелев...

Не стало ран, в себя пришла,
Но друг мой предо мной лежал,
И слез сдержать я не могла.
Он, умирая, руку сжал

Мою. Сказала я: "Прости,
Ты знаешь, есть один лишь путь.
Ведь я должна тебя спасти...
Прошу тебя, вампиром будь!"

"Нет, никогда!" - ответ мне был.
Усилье встать... со стоном вдруг
Бессильно он глаза закрыл,
Мой солнечный чудесный друг...

***

Погибнуть не дала ему,
Как дальше жить - теперь не знаю.
Звенят слова: "За что во тьму
Меня повергла? Проклинаю!"

Старость Вампира

Отчего я не помню имен?
Отчего так сливаются лица?
Только я посреди времен
Не меняюсь, иль это мне снится?

Бред больного на смертном одре,
Что вдруг сменится памятью снова?
Иль хандра по осенней поре,
Что излиться стихами готова?

Путь вампира с чредою веков,
Будто лестницей вглубь мирозданья...
Пять минут - для друзей. Чужаков
Не запомнила вовсе. Рыданья

Отчего рвутся? Разум не знает.
Те, с кем путь начинала, ушли,
А тех новых я не понимаю.
Неизменны лишь ниши земли,

Не могилы, но шрамы в душе,
Я не помню ни лиц, ни имен.
Просто знаю, что поздно уже
Встать под белые тряпки знамен.

Помню детство, и помню взросленье...
Остальное - болезненный бред,
Остальное - лишь тени виденья,
Снов неясных оставленный след.

Бред больного на смертном одре,
Что вдруг сменится памятью снова?
Иль хандра по осенней поре,
Что излиться стихами готова?

Я бы в дымку рассвета ушла,
Но не верю, что сделать так можно.
Ведь больной, чье пристанище - мгла,
Только бредит, и сны его ложны.

Не вампир, может просто болею?
Мать тревожно мне взглянет в лицо,
Принесет молока, и согреюсь -
Сгинет тяжесть, что в сердце свинцом.