Сапсан с трудом открыл глаза. Голова с похмелья, как обычно, гудела, мир перед глазами, как обычно, покачивался, а по комнате, как обычно, разгуливало чудовище. Не вполне привычным был разве что вид тварюги, но последние несколько месяцев, проведенные паладином в беспробудном пьянстве, были насыщены столь разнообразными похмельными кошмарами, что этот - с маской на лице выглядел даже симпатично.

Видение плюхнулось в кресло, и пробурчало:
- Ты, что ли, Сапсан?
Вопрос был весьма неожиданным - обычно пьяные глюки своего хозяина знали.
- Я. И что?
- У меня к тебе деловое предложение.
Кошмар становился все более странным. В голове у Сапсана начала зарождаться крамольная мысль о том, что пора прекращать пить…
- Э-э-э…. А с кем имею?…
- Меня зовут Зеалотус. Слыхал?
Да, давно пора.
- Слыхал. Ну и… чем обязан?
- Есть одно предложение...
- Да ну? - усомнился паладин. - Если ты, как ты утверждаешь, Зеалотус... То тогда...
Тварь с явным возмущением булькнула и презрительно отмахнулась.
- Ерунда! Так вот, я могу исполнить твою просьбу,любую. Но при одном условии. Я отдам тебе пленного человека из Гластхейма, а ты заберешь его к себе…
- Какого еще человека?
- О, ты его не знаешь. Он простой мечник...
Сапсан вытаращил глаза. Никогда ни одна из его пьяных галлюцинаций не позволяла себе подобной наглости. Объявить себя Зеалотусом - это еще куда ни шло. Но вот это уже....
- Рассол, - зло прошипел он самую страшную угрозу, безотказно действовавшую на любое детище белой горячки.
Тварь, однако, снова повела себя неадекватно: озадаченно нахмурившись, переспросила:
- Чего?…
- Я говорю, рассол. Сейчас пойду и выпью. И ты исчезнешь, хамло такое. И мечник твой, будь он трижды проклят, тоже исчезнет!…
Зеалотус растерянно заморгала. Её явно очень давно не называли хамлом. Да и особой связи между собой и рассолом она, по всей видимости, не усматривала.
- Подумай как следует. Я ж его не просто так предлагаю, а… это… вместе рарами, вот! Очень полезные вещи! Получаешь мечника вместе с рарами. Смекаешь? Тьфу, шоб он на ежа морского сел! …
Сапсан, который как раз очень хорошо знал, чего, а точнее, кого он хочет больше всего, медленно, но верно приходил в бешенство.
- Вон. Отсюда. Немедленно, - прошипел он сквозь зубы. - И другим передай - с завтрашнего дня я вообще не пью!
Моб поняла, что ляпнула что-то лишнее.
- Послушайте, мистер паладин… я понимаю, что это принесет вам некоторое… хм… беспокойство, и готова по мере сил его компенсировать…
- Плевать я хотел на твою компенсацию! Сама живи со своим мечником, а меня оставь в покое!
Тварюга с раздосадованным видом жевала кончик кнута.
- Видите ли, он… как бы поточнее выразиться… не вполне вписался в подвалы Гластхейма.
- Ну так пошли его к дьяволу!
- Не могу, - Зеалотус тяжело вздохнула и грустно покачала головой…

- …Всех развратил! Работать никто не хочет, с утра до вечера - сплошное пьянство , а по ночам такое непотребство творится, что и представить стыдно, волосы быдом, ей-богу! Распустились несправедливые совсем, хамят в глаза; у вас, говорят, мадам, все проблемы - от неустроенной личной жизни… Я-то думала, я стервой была, да только мне до дряни этой патлатой ох как далеко… Хотела его в пруд - не вышло… - Зеалотус осторожно потрогала кнутом пожелтевший укус на плече. - Да еще один Фендарк, паскуда, молодость вспомнил, тоже теперь у всех в любимчиках ходит… Думала Бафомёта на них натравить, но эти сволочи и ему голову заморочили - у тебя, говорят, как раз сейчас брачный период, не на кнайтов с пристами бросаться надо, а пару себе искать...

- Так это… вы бы его отпустили, - осторожно предложил паладин.

- Да я-то отпустила бы! Только он не уходит! А у нас договор с Самим- сто лет пыток и издевательств над пленным… Я с ним за сто лет с ума сойду! Уж я его к кому только пристроить не пыталася… Один ГМ отказался наотрез, говорит, он от этого извращенца один раз еле избавился. Сапсан, я вас как человека прошу - заберите у меня эту беду!…

- Я, вообще-то, подумаю, - возразил паладин, поспешно отодвигаясь подальше, ибо у Зеалотус на морде отчетливо читалось намерение упасть к нему на грудь и зарыдать.

- Всё сделаю! - беззаботно махнула кнутом Зеалотус. - Всё будет, я устрою, уж поверьте! Вам специально даже кое-какие мои знакомые своих карт подбросят . Вы моя последняя надежда, я ж и так вон к вам в Пронтеру тайком вылезаю, мне только в 13 пятницу можно! Что угодно просите, но не оставляйте меня с ним, пожалуйста! Хотите, я вам суккубчика одного отдам? Она, когда не в брачном периоде, послушная, исполнительная…

Сапсан растерянно смотрел на хлюпающую носом грозу Гластхейма и пытался сообразить, чего бы ему хотелось от жизни, кроме ...
Внезапно неведомая сила ударила его так, что потемнело в глазах; он с ужасом понял, что не в силах сделать вдох, и… проснулся.

Прошло несколько секунд, прежде чем паладин сообразил, что, во-первых, он находится дома, в собственной спальне, а во-вторых, ему только что ощутимо заехали локтем по ребрам. Рядом с ним, под одеялом, что-то живое и теплое ворочалось и недовольно ворчало, причем разобрать можно было только "цыпа", "орешь" и "мешаешь"…

Сапсан лежал, уставившись в потолок, и рассеянно улыбался своим мыслям. Трудно было представить, как много он мог потерять, если бы год назад не принял Зеалотуса за собственный пьяный кошмар и отказался от сделки.Несколько его двойников успешно выбивали у монстров и боссов карты и рары , на зависть соседним гильдиям...

Где-то далеко, в Гластхейме, Зеалотус самодовольно осматривала свои владения, тихо радуясь тому, как ловко избавилась не только от проклятущего мечника Резонанса, но и от ленивой сексуально озабоченной скотины с крыльями, не приносившей в последнее время ровным счетом никакой пользы.